В конце ноября прошлого года я вместе со своим мужем и двумя нашими дочерьми (2 и 4,5 года) поехали на несколько дней к моему отцу в Waldviertel. В выходные там проходил рождественский базар, в котором участвовала жена моего отца, и она попросила меня помочь, так что мы целый день с утра до вечера в эти выходные были там вдвоём.
Конечно, эти два дня мои дети были без меня, хотя они хорошо проводили время со своим отцом и дедушкой. Однако, для маленьких девочек отсутствие матери рядом на протяжении двух полных дней, вероятно, стало тяжёлым испытанием, ведь раньше я каждый день проводила с ними. Тогда они и испытали свой СДХ, ведь они хотели быть с мамой, но получили конфликт разделения со мной.
Я уже знакома с принципами Биологических Законов функционирования нашего организма, и знаю, что в активной фазе конфликта разделения, который действует на верхний слой кожи (эпидермис), кожа становится менее чувствительной (онемение) и холодеет. Биологический смысл этого процесса в том, чтобы пройти через это разделение со сниженной чувствительностью, чтобы легче воспринимать происходящее. Поскольку кожа немеет, никаких заметных ощущений в это время человек не испытывает, за исключением, может быть, слегка шелушащейся кожи.
Через несколько недель после этого инцидента обе мои девочки смогли, наконец, разрешить свой конфликт (я снова была постоянно с ними). У них у обоих одновременно случилась ветрянка.
В фазе восстановления после разрешения конфликта разделения кожа начинает восстанавливаться – этот процесс протекает с покраснением кожи, возникновением пузырей и зудом. Кожа больше не онемевшая, а наоборот – гиперчувствительная (зуд). В эпикризис может быть симптоматика абсанса. Другим возможным проявлением фазы восстановления может быть экзема. Насколько я понимаю из изученных материалов по Новой Медицине, разница между ветрянкой и экземой в том, что в первом случае конфликт более острый и единичный, а во втором процесс восстановления прерывается многочисленными рецидивами («зависшее исцеление»).
Когда обе дочери заболели ветрянкой, я, хотя и знаю теорию, не смогла сразу идентифицировать исходный конфликт, я даже не вспомнила о той рождественской ярмарке, т.к. прошло уже две или три недели, и всё это время дети были постоянно со мной. Но когда в первый день проявления симптомов я укладывала детей спать, старшая дочь вдруг сказал мне, что ей было печально, что она не могла быть со мной на рождественской ярмарке. Тут меня озарило! Я поняла исходный конфликт!
Несмотря на малоприятные для детей проявления ветрянки (которые мы старались всеми средствами облегчить), мне было очень интересно наблюдать, как именно на уровне тела мои дети отреагировали на конфликт разделения. Обычно я часто целую нашу младшую дочь Амалию в голову (щёки, лоб, макушку) – и у неё вся голова была покрыта пузырьками ветрянки, там буквально не было и сантиметра, свободного от них. Кроме того я знаю, что маленькие дети часто реагируют на большинство конфликтов генерализованно – всем своим телом, и у Амалии пузырьки были по всем телу, хотя и не так часто расположены, как на голове. У старшей дочери Сигурнпузырьки на теле располагались чаще там, где я к ней обычно прикасаюсь. Это было очень заметно!
Наших детей мы с мужем лечили любовью, близостью к ним, постоянным контактом и с помощью мелодии «Моя девушка-студентка» доктора Хамера. Через 5 дней кожа обоих детей была чистая! Я слышала из разных «авторитетных» источников, что от ветрянки лечатся, как правило, 2-3 недели. Но не тогда, когда человек слушает «Мою девушку-студентку», которая оптимизирует фазу восстановления, предотвращая попадание на треки (например, ночью во время сна, когда мамы физически не может быть рядом). Восстановление проходит быстрее и лучше.
Кстати, Сигурн все эти дни продолжала ходить в детский сад, и ни один ребёнок в группе не заболел ветрянкой. Вы всё ещё верите в «заражение» и «инфекции»?